Рассказы о тульских губернаторах. Новое мышление секретаря обкома Юрия Литвинцева

Юрий Иванович Литвинцев окончил Томский политехнический институт в 1957 г. и ВПШ при ЦК КПСС в 1964 г. C 1957 г. на комсомольской и партийной работе в Томской области. С 16 января 1971 г. по 29 апреля 1983 г. — первый секретарь Томского горкома КПСС, затем второй секретарь Томского обкома, инспектор промышленного отдела ЦК КПСС. В 1985 стал первым секретарем Тульского обкома КПСС.

Это было время, когда в стране объявили перестройку, в ходе которой произошли кардинальные перемены в жизни советского общества. К событиям, которые развивались в стране, оказались не готовы, как выяснилось впоследствии, ни общество, ни руководители государства и регионов. Тем более, что практически каждый месяц приносил проблемы, о наличии которых представить было невозможно.

В апреле 1986 года случилась авария на Чернобыльской АЭС. Тульские шахтеры стали одними из первых ликвидаторов последствий аварии. Первый сводный отряд добровольцев «Мосбасса» насчитывал 486 человек. Всего, как считают чернобыльцы, в ликвидации участвовало 2 600 туляков – не только шахтеров, но и тех, кого призвали через военкоматы.

«Не все еще проходили отбор, брали самых лучших проходчиков, – рассказывал председатель тульского союза «Чернобыль» Владимир Наумов. – Ночная смена вышла, дневная приехала. Нас погрузили в автобусы снова домой: взять бритвы, с родными попрощаться. Я, правда, во второй смене отъезжающих оказался. В первую меня не отпустил директор шахты. А вот второй отряд уже я собирал. Никто не сомневался. Хотя некоторые проходчики говорят, что не понимали, куда едут. У меня образование высшее было, я понимал, что такое радиация. Первый отряд в 150 человек уехал с 14 мая. Мы были с 28 мая. И третий отряд – с 11 июня. Все по две недели. Правительственная комиссия хотела, чтобы первые 150 человек как приехали, до конца и были. Но наше министерство сказало нет. В основном были туляки, хотя рядом Донбасс. Поначалу оттуда и призвали. Но в Донбассе работают по твердым грунтам, а мы по песку. Поэтому вызвали нас.

Работали в щадящем режиме – по три часа смена. Задание было – сделать все за три с лишним месяца, а мы сделали за месяц с небольшим. Почти в три раза быстрее. Там такие рекорды ставились, они никогда не будут повторены. Ребята друг у друга лопаты отбирали. Смена приходит, а им говорят: еще наши две минуты. Сразу спор: какое ваше, уже наше время пришло. На экскурсию приходили смотреть, как шахтеры работают. Смена горного мастера Камаева, он сейчас в Алексине живет, за три часа выдала 96 вагонеток. 90 вагонеток делала каждая смена – это норма была. А теперь прикиньте. Три часа – 180 минут, это две минуты на вагонетку: погрузить ее, 150 метров прогнать, опрокинуть, и снова загнать.

На базе Тульской, Ивановской, Московской областей была создана так называемая Московская бригада смертников. Они всякую грязную работу делали: дезактивация, строительство саркофага, знаменитый рыжий лес вырубали, который погиб от радиации. Те, которые по три минуты на крыше работали, мусор скидывали – тоже из этого отряда. Потом приехали ребята-добровольцы из КБП. Они изобрели прибор «Игла» для измерения параметров внутри саркофага. Он и до сих пор там работает. Один раз попробовали забросить его с троса вертолетом – не получилось. Потом, со второй попытки, попали в самое жерло».

Сама Тульская область тоже подверглась заражению, вошла в так называемую чернобыльскую зону. Все это требовало не просто быстрого решения, но и моментального реагирования от всех уровней власти в Тульской области.

Во второй половине восьмидесятых годов еще многое делалось в социальной сфере. Открыли после затянувшейся реконструкции знаменитый тульский трек. Сделали первую за двадцать с лишним лет серьезную реконструкцию не менее знаменитого тульского цирка. В 1988 году сдали в эксплуатацию уникальный диагностический центр, равного которому в СССР тогда практически не было. Заговорили о программе «Жилье-2000» – каждой семье к 2000 году отдельную квартиру. И в то время это не выглядело еще совершенной утопией.

Правда, футбольный клуб «Арсенал» особой поддержки от первого секретаря обкома не получил. Хотя традиционно перед приходом нового руководителя области в футбольных командах дотошно изучали турнирную таблицу. Если на прежнем месте работы местные футболисты шли в лидерах, значит и после назначения можно рассчитывать на то, что команде будет уделено внимание. У Литвинцева в Томске дела в этом отношении складывались оптимистично. Местная команда была на хорошем счету.

Рассказывали, что на один из матчей «Арсенала» Литвинцева удалось затащить. А тульская команда тогда показывала, в общем-то, привлекательный футбол. Да и тренер Иван Васильевич Золотухин – легендарный и уважаемый в советском футболе человек, который в деле налаживания понимания с партийным начальством собаку съел.

Новый секретарь обкома придирчиво посмотрел, как бегают по полю двадцать два здоровых мужика в трусах и спросил:

– Сколько здесь туляков?

– Шестеро, – ответили ему.

– Вот когда будут все одиннадцать, тогда и поговорим.

Во всяком случае, примерно такой диалог пересказывали слухи. И он был похож на правду, поскольку «Арсеналом» тульский обком с тех пор интересовался постольку поскольку.

Да и жизнь стремительно менялась. Появились кооперативы и хозрасчетные объединения.

Требовалось проводить в жизнь противоречивую антиалкогольную кампанию. Хотя в целом борьба с пьянством и алкоголизмом действительно была актуальной проблемой. В СССР подобные кампании регулярно и безуспешно возникали примерно раз в десятилетие, уже требовались радикальные меры.

Всеобщий дефицит привел к появлению талонов на сахар, водку, мыло и стиральный порошок.

В связи с политикой гласности в кинотеатрах шел фильм Тенгиза Абуладзе «Покаяние» и нарасхват была перестроечная, запрещенная еще недавно литература – «Дети Арбата» Рыбакова и «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына. Они, кстати, печатались в тульской типографии «Союзполиграфпрома», а потому в Туле были особенно распространены.

В таких условиях говорить о единой и направляющей роли КПСС становилось все сложнее. Хотя на торжественном заседании, посвященном 275-летию оружейного завода в сентябре 1987 года Литвинцев еще достаточно уверенно пользуется традиционным набором партийных фраз и тезисов, говорит о демократизации производственной жизни через укрепление доверия к человеку: «На июньском пленуме ЦК КПСС была одобрена конструктивная программа радикальных преобразований в экономике, сессия Верховного совета СССР утвердила закон о государственном предприятии (объединении), который является основным рычагом перестройки механизма хозяйствования и управления экономикой. Разрабатывается и вступает в действие целый пакет эффективных мер, призванный разблокировать экономику от пут бюрократизма, мелочной регламентации, жесткого администрирования, перешедших через грань здравого смысла. Сегодня успех дела будет зависеть не от распоряжений или указаний, поступающих из центра, а в первую очередь от позиции коллектива, целенаправленного поиска своих резервов».

И потом призывал не обольщаться, к новым рубежам и раскрывать творческий потенциал. Однако эти призывы уже слабо действовали. Общественная и политическая жизнь, еще вчера мало интересная большинству населения страны, все больше становилась похожа на увлекательное зрелище или даже шоу, лидерами которого выступали политики новой формации.