Календарь истории. 2 января: в Туле резко выросли цены на всё

2 января 1992 года в России был запущен процесс либерализации цен. Государство перестало вмешиваться в ценообразование, из-за чего стоимость продуктов и услуг резко выросла.

Указ президента России освобождал от государственного регулирования 90 процентов розничных и 80 процентов оптовых цен и сохранял предельно допустимый рост цен для наиболее важных социальных групп товаров, в том числе хлеба, молочных продуктов и топлива. Однако уже в марте 1992 года регионам было позволено отменять эти ограничения. По данным Росстата, только за январь 1992 года цены выросли на 245,3 процента. Потом инфляция постепенно снижалась – 38 процентов в феврале, 29,9 в марте и 11,9 в мае.

Однако за весь 1992 год рост цен составил 2 508,8 процента. Это не опечатка – две с половиной тысячи процентов. Глава парламента Руслан Хасбулатов с удивлением признал, что это все не либерализация, а обычное повышение цен. По итогам года цены в среднем выросли более чем в 25 раз.

Глава администрации Тульской области Николай Севрюгин, чтобы не допустить осложнения общей обстановки в области, попросил глав администрации городов и районов в январе производить реализацию молока по цене не более 5 рублей за килограмм, а мяса не более 20 рублей за килограмм. «Ваше понимание важности этой меры будет учтено в оказании всемерной помощи реализации программ социально-экономического развития вашего коллектива», – значилось в его письме.

«Не надо бояться рынка», – призывал Севрюгин, когда еще все не началось.

В первые дни года туляки увидели те же пустые прилавки и те же очереди за продовольственными товарами, дорожающими с каждым днем. Если еще несколько дней назад масло стоило 60 рублей, как вдруг уже стало 160. Тульская область, как и вся страна, начала жизнь в новых экономических реалиях шоковой терапии. Главной задачей либерализации цен было наполнение магазинов продуктами. Полки в магазинах действительно быстро оказались заполнены, но вареной колбасой по 120 рублей, которая еще недавно стоила 2-90, сливочным маслом под 150 рублей за килограмм (прежняя цена около 3-50), сметаной по 80 рублей за килограмм, которая еще недавно стоила меньше четырех рублей. Даже залоговые цены на бутылки выросли. Пустую тару принимали уже не за 20 копеек, а за 2 рубля.

Это было время полнейшей неразберихи. В Тулу каждый день приходило минимум десять регламентирующих документов из российского парламента. Второго января цены отпустили, а шестого правительство распорядилось регулировать цены на основные продукты питания. Но ведь денег в областном бюджете не было. В результате пришлось повысить стоимость того же молока. За более дешевым разливным молоком туляки занимали очередь с ночи.

С марта перестали ограничивать цены даже на социальный набор – хлеб и молоко. Началась гиперинфляция. Постоянно индексируемые зарплаты не успевали за ростом цен. Областная администрация пыталась дотировать продовольственные товары из бюджета. В день на это уходило до 3 миллионов рублей. Но вскоре и это оказалось не под силу, с апреля дотации на молочные продукты, подсолнечное масло, сахар, соль и спички были отменены. Стоимость минимальной потребительской корзины, по информации областного общества защиты потребителей, достигла 1 400 рублей – в 25 раз больше, чем в 1991-м.

Несмотря на все экономические сложности, именно Севрюгин первым провозгласил цель добиться самоокупаемости и самофинансирования Тульской области. Вот только какими путями это делать в невиданных условиях, к которым никто в стране был не готов, оставалось непонятно.

Весьма показательны результаты опроса ВЦИОМ жителей России. На вопрос на кого вы больше надеетесь в нынешней ситуации 58 процентов ответили только на себя. Те, кто рассчитывал на свое предприятие было лишь 4 процента, на местные органы власти – 2 процента, на помощь друзей и родственников – 8 процентов, на экономическую политику правительства России 11 процентов. Однако две трети опрошенных сознавали невозможность выхода из кризиса без временного ухудшения условий жизни. То есть люди все же готовы были потерпеть, чтобы жизнь стала лучше.