Календарь истории. 26 января: писатель из Тулы начал судиться с французскими издателями.

26 января 1961 года в Лионе начался процесс по делу издания французами повести Анатолия Кузнецова «Продолжение легенды». Анатолий Кузнецов к этому времени уже жил в Туле, став одним из основателей тульской писательской организации.

«Продолжение легенды» – одно из главных произведений оттепельной, исповедальной литературы. Оно было опубликовано в журнале «Юность» летом 1957 года, а в следующем году – в самой «Роман-газете», где печатались только лучшие из лучших.

Эта небольшая повесть моментально сделала Кузнецова всесоюзно известным писателем. Она и сейчас интересна, ведь здесь, как это всегда у Кузнецова, множество интереснейших подробностей повседневной жизни того времени. Чего стоит только железнодорожное путешествие от Москвы до Иркутска – с интересными попутчиками, которые, в отличие от главного героя, уже завербовались на стройку Братской ГЭС и получили аванс (главный герой в итоге оказался на строительстве Иркутской ГЭС), а также цыганами, ворами, шпаной, оборотистыми проводниками. В Иркутске, между прочим, главный герой сразу же обращает внимание на «Мартина Идена» Джека Лондона, которого в Москве уже не достать. Эта деталь говорит о том, что автор большей частью не выдумывал, а описывал свои ощущения и впечатления от этой поездки. Не мог он и себя в то время отчасти не ассоциировать с этим самым Мартином Иденом.

Повесть была инсценирована самым продвинутым театром страны – «Современником». Ее переводили в самых разных странах. Но издание во Франции бдительным советским органам очень не понравилось. Во-первых, поменяли название: «Красная звезда в тумане» – ни в дугу, ни в Красную Армию. Нет там ни красных звезд, ни тумана. Во-вторых, на обложке были нарисованы сосны, оплетенные колючей проволокой – явный намек на то, что это не стройка, а концлагерь. Тоже, собственно и сейчас можно считать ложью.

– В книге об этом впрямую ни слова, но мы-то, читая повесть, понимали, что там есть заключенные, – рассказывал Сергей Львович Щеглов, первый председатель тульского «Мемориала», сам бывший политический зек.

Кузнецов, уже после того, как сбежал на Запад, как-то в беседах на радио «Свобода» обмолвился, как пробивалась публикация повести. «В «Юности» повесть очень понравилась, но публиковать, сказали мне, нельзя: не пропустит цензура, закроют журнал, меня арестуют или, в лучшем случае, передо мной закроют путь в литературу. Главное, западная пропаганда может ухватиться и закричать: «Смотрите, вот свидетельство самого Советского Союза, как страшна в нем жизнь!» Правда, повесть можно спасти, нужно донести до читателя хоть что-нибудь, советовали мне опытные писатели, а читатели разберутся, что написано от души, а что для проформы, и нужно написать какие-нибудь оптимистические места. Долго моя повесть лежала без всякой надежды на публикацию, потом я заставил себя и дописал оптимистические куски, настолько выпадающие из общего стиля и настолько издевательски бодрые, что никакой читатель действительно не принял бы их всерьез. Но я был молод и неопытен, и такая работа редакторов не устраивала. Повесть окончательно отвергли. Я очень переживал, спорил, уехал из Москвы – и вдруг однажды случайно купил «Юность», развернул – и не поверил своим глазам: все-таки опубликована! Я бросился читать, и тут волосы у меня буквально встали дыбом. Без всякого моего ведома и согласия кто-то проделал топорнейшую работу: купюры, переделки, замены, – повесть приобрела такой уж идейно-бодряческий вид, что дальше некуда. Помню, я тогда заплакал от горечи и бессилия».

Все-таки есть ощущение, что это попытка лягнуть советскую власть задним числом. Ну не идиот же он был предлагать антисоветскую повесть советскому молодежному журналу. Она и без того напичкана самыми неглянцевыми подробностями жизни строителей – хватило бы на комплект фельетонов для годовой подшивки газеты «Правда».

И самая большая загадка теперь, кому должно быть более стыдно за эти слова. Кузнецову, отрекшемуся от молодого парня, главного героя произведения, который перед взглядами товарищей не может и подумать отказаться от тяжелой физической работы даже после того, как ладони покрылись кровавыми трудовыми мозолями. Или этому молодому парню, литературный отец которого так ловко списал его в утиль. Ничего равного «Продолжению легенды» в свободном мире без топорных редакторов Кузнецов не написал.

Вряд ли он тогда видел воочию эту самую «Красную звезду в тумане», но, как и было предписано, возмутился и вчинил иск к издателю лионского архиепископата Эмманюэлю Витту. Само собой книга была названа грязной стряпней, вышедшей из под пера некоего переводчика Поля Шадейя, а издатели – фальсификаторами.

Накануне процесса областная газета «Коммунар» опубликовала короткое интервью с Кузнецовым и, соответственно, его портретом – разбитной советский писатель с папиросой, залихватски зажатой в зубах. Книгу, изданную во Франции, Кузнецов назвал обычной антисоветской стряпней. «Она только лишний раз раскрывает грязные нравы буржуазной печати, которая в своей отравленной злобе к Советскому Союзу прибегает к самым гнусным приемам для травли всего прогрессивного, что рождается у нас, для глумления над нашим прекрасным человеком».

По мнению автора «Продолжение легенды» было напечатано в искаженном виде не в журнале «Юность», а именно во Франции, где выхолостили из повести все, что относится к трудовому подвигу советской молодежи, покоряющей суровую природу Сибири, ее вере в будущее, преданности великим идеалам коммунизма, это пасквиль на советскую молодежь.

«Главы повести, рассказывающие о победах человека в борьбе с силами природы и опущенные переводчиком, носят слишком описательный характер. А вот для тунеядцев, для разного сорта подонков, выведенных на страницах повести и беспощадно разоблаченных писателем, у издателей из лионского архиепископства нашлись и сочувствие, и место в своем творении. До неузнаваемости искажены и авторский замысел, и само содержание», – обличали наши газеты.

Кроме того, «Красная звезда в тумане» была сопровождена предисловием, в котором «с иезуитским притворством сокрушается о трагичном положении советской молодежи: как деградирует молодое поколение в СССР».

Вместе со всеми честными люди выражала свой гнев и общественность Тулы – города, где живет и трудится Анатолий Кузнецов и требовала предания позору бесчестных литературных скопцов.

Процесс закончился 17 февраля. Издателей приговорили заплатить штраф в размере одной тысячи франков. Лионский суд также признал, что книга издана в такой форме, которая свидетельствует о явно тенденциозном подходе издательства. Для определения же общей финансовой ответственности суд создал комиссию, которая должна была сообщить свое мнение через полгода. Также для выявления ответственности суд создал комиссию из трех переводчиков, которая должна была сличить перевод, не понравившийся советской стороне.

Не откажем себе в удовольствии прочитать пару цитат на тему, как деградировала советская молодежь.

«Мы мучились от жары и жажды летом и замерзали зимой, мы жгли по ночам костры, проливали бетон на эстакаду, делали брак, исправляли, получали знамена, рассказывали детям легенды. Нам хотелось яблок и у нас болели руки. Это была наша жизнь. Я говорю – наша, потому что стал настоящим строителем и не представляю себя другим».

«…Знаешь, Петька, уж если такой разговор зашел, то ты знай одно: надо прожить жизнь насыщенно. Чтобы все было большое: любовь — так уж любовь, а не картошка, дружба — так уж дружба, радость — так уж радость, а не пустяки, горе — пусть будет и горе, как океан. А живут так те счастливые люди, которые маленького не ищут, то есть живут не только для себя. Вот и кумекай! Чтоб прошла твоя длинная жизнь, и цели были, и дело рук твоих было, и люди спасибо могли тебе сказать…».

Неужели врал, когда это писал?