Ветеран ВОВ Павел Коваленко: Мы не ждали наград. Остался жив и ладно

Туляк Павел Михайлович рассказал «Центру 71», как его три месяца искали немецкие вербовщики

, как он познакомился с антифашистом и как возвращался к мирной жизни после войны

Месяц прятался в камышах

Павел Коваленко родился в 1925-м году в селе Новая Збурьевка на Украине. Когда началась война, он как раз окончил девятый класс. Печальная весть застала 16-летнего юношу по дороге с уроков домой. О беде сообщили прохожие селяне.

- В сентябре 41-го года наше село оккупировали, - вспоминает Павел Михайлович. - Жизнь стала невыносимой. Немцы налогом нас обложили непомерным. Нам пришлось отдать все, что было. А тут еще одна беда — отец остался в Херсоне и не мог оттуда выбраться. Нас, четверо детей, осталось на плечах мамы.
Как говорится, беда не приходит одна. Практически сразу после начала оккупации немцы начали «вербовать» молодежь, которую затем угоняли на работы в Германию. По своей воле на службу к немцам никто не шел.

- Фашисты объявили на молодых охоту, - говорит Павел Михайлович. - Искали везде, где только можно. С обыском приходили домой каждый день. Соседского паренька, моего одноклассника Витьку, поймали почти сразу. Угнали в Германию. Больше я его никогда не видел.

Сам Паша три месяца водил немцев за нос. Весь сентябрь безвылазно прятался в камышах рядом с домом, потом ушел на песчаные сопки. Пока вел «кочевую» жизнь, в Збурьевку вернулся отец. Вместе с ним решили уехать в овцеводческий племхоз «Циммервальд» на сельхозработы. Племхоз тоже был под властью немцев. Они наладили там производство консервов, которые отправляли в Германию. В «Циммервальде» Паша и его отец проработали два года: косили сено, ухаживали за зверьем. Дома бывали лишь раз в месяц, поэтому сельские немцы так и не смогли поймать молодчика.

«Чуть не помер при подготовке к бою»

В ноябре 43-го Збурьевку освободили, а спустя три дня после снятия оккупации Павел, которому уже исполнилось 18, вместе с отцом пошел добровольцем в военкомат.
- Я бы и раньше стал воевать, ушел бы к партизанам, - рассказывает Павел Михайлович. - Но наше село расположено в степи, никаких партизан у нас не было и не могло быть.
И старшего, и младшего Коваленко распределили во второй механизированный корпус, воевавший в составе второго Украинского фронта. Пашу — минометчиком, отца — стрелком противотанкового ружья.

Во время подготовки молодого бойца испытывали не на жизнь, а на смерть. На учениях перед бойцами ставили такие задачи, которые не могли выполнить даже машины.

- Физическая подготовка у меня была хорошая, я всегда был отличником ГТО, а вот выносливости мне не хватало, - сетует Павел Михайлович. - Однажды нам задали задачу преодолеть многокилометровую «полосу препятствий» - непроходимую из-за распутицы дорогу. Тяжелее момента за всю войну для меня не было. Я еле дошел до конца. Мне помогали всей нашей бригадой: и подбадривали, и обмундирование забрали... После «кросса» я три дня лежал еле живой, не мог пошевелиться. Если бы не заботившийся обо мне в это время отец, то помер бы, наверное. И по сей день на вопрос «Что было самым трудным на войне?», отвечаю, что подготовка к бою.

От гибели спас незнакомый сержант

Никогда не забудет Павел Михайлович и подготовку к наступательной операции в Никополе, где фашисты организовали плацдарм для выведения своих группировок из окружения в Крыму. В первых же боях уже 20-летний Паша потерял отца, для которого первый бой стал и последним. В ходе подготовки наступательной операции бойцы ежедневно  рисковали жизнями, доставляя боеприпасы и провизию на передний край. На пути, который приходилось преодолевать по несколько раз в день, было четыре полностью простреливаемых места. Немецкие снайперы постоянно вели по этим позициям огонь.

В одну из таких «вылазок» шальная пуля настигла папу Павла. Узнав об этом, юноша долго искал на сопках отца, но не нашел. Как оказалось, с поля боя раненого отца отправили в госпиталь, где он и скончался.  Но об этом рядовой Коваленко узнал лишь после окончания  войны, когда вернулся домой.

- Меня бог миловал, пули как заговоренные обходили стороной, - считает Павел Михайлович. - Со смертью на войне я встречался не раз. Однажды  меня спас незнакомый сержант. В рукопашном бою на меня пошел громадный немец, а я был невысокий, щуплый. Фашист начал душить меня. Я пытался освободиться, но тщетно. А сержант, увидев нашу схватку, застрелил негодяя. Если бы не тот армеец, то так бы я и остался в окопе лежать.

Тайну антифашиста Ганса
хранил 50 лет

А в 1944-м году с Павлом Михайловичем произошла и вовсе удивительная история, которая сегодня могла бы с легкостью стать сюжетом для военной драмы. Рядовой Советской армии Павел Коваленко служил посыльным у командира роты. Одним из вечеров старший по званию послал его в роту с распоряжением. В тот день Коваленко очень устал: с утра до вечера был на передовой. Но с приказом не спорят, а выполняют. Паша отправился в роту.

Через некоторое время солдат заподозрил неладное. Местность стала незнакомая. Страшно: на переднем крае запросто можно напороться на немцев. Коваленко решил заночевать в ближайшем окопе. Но покой Павел так и не нашел. Через 20 минут к окопу стал кто-то приближаться. Посыльный насторожился.
- Спрашиваю «Кто идет?», - увлеченно рассказывает Павел Михайлович. - В ответ: «Свои». Кто свои, непонятно. Спрашиваю номер части, фамилию командира. Из темноты слышу русскую речь. Мужчина говорил, что идет на секретное задание в логово немцев. Я сначала не поверил. Когда незнакомец подошел ближе, я его тут же предупредил, что если будет «чудить», я в него все 60 патронов своего автомата выпущу.

Рассмотрев «посланца» поближе, неопытный Паша оторопел: мужчина был в немецкой форме. На все расспросы незнакомец отнекивался заданием, согласно которому он должен был в одиночку взорвать немецкий командный пункт. Он предложил солдату пойти вместе с ним, быть помощником в этом заговорщицком деле. Молодой боец согласился. Как сейчас признается Павел Михайлович,  потому что в силу возраста «не соображал».

Вместе с новым товарищем Паша отправился к немцам. Его задача заключалась в том, чтобы защищать своего нового знакомого, как сказали бы сейчас, быть прикрытием.
- Когда мы пришли на место, Ганс (так представился незнакомец - прим. авт.) умело «снял» двух часовых, - вспоминает  Павел Михайлович. - Так мы попали на командный пункт. Там началось самое интересное. В помещении были дежурный, несколько офицеров и охранники, которые спали.

Наш герой должен был обезвредить троих охранников, Ганс — дежурного и офицеров.
Когда Паша зашел в дом, его заметил дежурный. В долю секунды в комнате погас свет. Затем раздалась автоматная очередь, еще одна. Это, воспользовавшись случаем, стрелял Ганс. Офицеры оказались застрелены. Охранников минутой раньше обездвижил молодой Паша. Так, командный пункт немцев был уничтожен. Они перестали выходить на связь и немцы из ставки решили проверить, что случилось.

- К пункту прислали машину и всего одного фашиста, - говорит Павел Михайлович. - Пока он был в доме, я и Ганс заминировали автомобиль (у меня в вещь-мешке было пять гранат, мы использовали четыре). Зачем это делать, мне сказал Ганс. Он пояснил, что сейчас немец-разведчик приведет сюда целую группу солдат. А мы их подорвем. Так все и получилось.
Тогда Павел Михайлович видел Ганса в первый и последний раз. Как он узнал после совершения диверсии, тот был антифашистом немецкого происхождения и давно разыскивался Гестапо.

- Перед расставанием он даже не сказал мне свои настоящие имя и фамилию, - с досадой говорит Павел Михайлович. - Мол, если меня поймает тайная полиция, они вытащат из меня его имя в любом случае. А этого допустить никак нельзя. Еще тогда он сказал, что найдет меня после войны. Но мы так больше и не встретились. Наверно, с ним что-то случилось: либо поймали, либо убили в бою.
Наказ Ганса Павел Михайлович выполнил бесприкословно и рассказал о своих «приключениях» лишь спустя 50 лет — в честь юбилея Великой Победы.

Весть о победе приняли за провокацию

Завершилась война для Павла Михайловича в Австрии, юго-восточнее Вены в лесу близ хутора Хансель. 8 мая было передано сообщение об окончании военных действий, начиная с часу ночи следующего дня. Как вспоминает Павел Михайлович, тогда этому сообщению никто не поверил. Не спали всю ночь — ждали провокации. Но за всю ночь не было слышно ни одного выстрела. На рассвете на сторону противника направили разведчиков. Каково же было удивление солдат, когда они увидели, как воевавшие на немецкой стороне власовцы разворачивали свои позиции и направлялись в сторону американских войск — русским сдаваться они не хотели.

- 9 мая никогда не забуду, - с огоньком в глазах говорит Павел Михайлович. - Мы все стреляли, обнимались, целовались. Радости не было конца.

Женился и остался в Туле

После войны Павел Михайлович остался в Советской армии, служил в 54-й отдельной авиационно-технической роте 22-й авиадивизии 17-й воздушной армии на территории Румынии. Когда дивизия была расформирована, в апреле 1948-го, Павла Коваленко распределили для прохождения дальнейшей службы в Тулу. Здесь он женился и остался навсегда.
Выйдя в отставку, занимался подготовкой молодежи к службе в рядах уже Российской армии. Сегодня Павел Коваленко — почетный гражданин города-героя Тулы. Он регулярно выступает перед молодёжью и никогда не отказывается от встреч.

Военные успехи Павла Михайловича отмечены орденами Красной Звезды и Отечественной войны первой степени, двумя медалями «За боевые заслуги» и многими другими. За активную общественную деятельность в 2001 году Павел Михайлович награждён орденом Дружбы.